Хорошо помню тот день. Услышала, как мама сказала папе «Ты слышал? Листьева не стало». Мне не нужно было рано вставать — в школу я ходила тогда во вторую смену. Но я больше не заснула.
До школы не отходила от телевизора. Смотрела на портрет со страшной подписью, и хотелось верить, что это ошибка.
В школе я все ждала, что кто-то из учителей скажет об этом; казалось, ни о чем другом сейчас говорить и думать нельзя.
Сказала лишь учительница русского языка. Пару слов, но было видно, что и она переживает. Учителя литературы — самые душевные люди.
После школы я опять «прилипла» к телевизору.
Да все прилипли, чего уж там говорить. Это было почти всенародное горе.
Он создал новый формат передачи. Нет, не создал, конечно, — позаимствовал у западных коллег. Но ведь мы тогда не знали ничего о Ларри Кинге.
Для нас этот милый мужчина в подтяжках, умеющий вести непринужденную, задушевную беседу, стал своим, родным.
Мы не слышали о Ларри Кинге, и у нас не было интернета, который разбивает любой, даже самый искусно созданный образ. Среди знаменитостей у нас нет сегодня небожителей (быть может, только у самых наивных из нас).
Светские новости говорят о том, что этот симпатяга-актер мутузит жен, а тот ведущий (тоже из 90-х) любит водить машину сильно нетрезвым.
А еще, интернет (прежде всего выпуски на YouTube) сообщает, что Листьев не был самым порядочным человеком на тогдашнем телевидении. Но был слишком амбиозным, чересчур самоуверенным. И, как сказал Политковский, не умел держать язык за зубами, причем раскрывать больше любил чужие секреты, нежели свои. За что, вероятно, и пострадал.
Да и запутанная личная жизнь Листьева говорит не о самых лучших человеческих качествах. То женился, то разводился, то детей бросал. Последняя жена — женщина-загадка. Овдовев, быстро выскочила замуж за друга погибшего мужа. Никакой тебе истории или хотя бы намека на лебединую верность.
Это сейчас известно, что в тот первый день весны 1995 года погиб не только телеведущий, но и бизнесмен. Что «убрали» его не за правду, как обычно убирают журналистов, а за темные дела, подробностей которых мы уже не узнаем.
Кроме того, тогда мало кто из поклонников Листьева понимал, что нет в этом человеке особого дара или какого-либо сногшибательного обаяния. Ничего нового он не создавал.
Он просто сообразил быстрее своих коллег: посмотрел американские шоу и сделал кальку.
Успех к нему пришел моментально. Так быстро рядовой журналист мог стать кумиром миллионов только в переломный момент, в 90-х. Он им стал. Но вместе с успехом к нему пришло ощущение собственной неприкасаемости и вседозволенности.
Есть версия, что Листьев стал жертвой неразборчивости в интимных и деловых отношения, а может, и собственной жадности.
Тем не менее он остается приятным образом из 90-х — тех лет, когда было сложнее, чем сегодня, но как-то понятнее. Когда в телевизоре были люди, которым верили.
Пусть ошибочно, но верили.
