– Николай Максимович, в книге Ариан Дольфюс о Нурееве «Неистовый гений» достаточно подробно описывается его разрыв и скандал с Парижской оперой, с Бежаром, Пети и так далее. Так чья правда правдивее – его или труппы против него? И почему он сначала позвал, а потом уволил Аллу Осипенко?
– Вы знаете, о взаимоотношениях Аллы Евгеньевны с Рудольфом Хаметовичем я вообще не знаю. А что касается того, кто прав…
Я знаю о незыблемых правилах в Парижской опере, и они прописаны. У них, как у нас, не может быть, что сегодня директор хочет и завтра тебя сделали… Все знали, что этот юноша Кеннет Грев, который был, так скажем, фаворитом Рудольфа Хаметовича, он появился в Парижской опере и стал танцевать «Лебединое озеро», и это все «проглотили», потому что он был приглашенный. Но Нуреев захотел его возвести в ранг этуалей и здесь все возмутились.
Дело в том, что в Парижской опере есть пять градаций: кордебалет, корифеи, сюжеты, первые танцовщики и только потом этуали. И для того, чтобы перейти из кордебалета в корифеи, надо сдать экзамен, у них каждый декабрь есть экзамены. Это происходит при полном зале, вход бесплатный, в комиссии, которая переводит из ранга в ранг, сидят звезды Парижской оперы, дирекция, представители профсоюзов и несколько, четыре или пять, человек, сидит со стороны, из разных компаний или известные балетмейстеры. Аплодисменты в этот день запрещены. Исполняют по две вариации: одна обязательная и одна по выбору.
И известно, что, например, из кордебалета в корифеи есть четыре места, из корифеи в сюжеты, допустим, пять мест, а из сюжеты в танцовщики – два и так далее. И только, когда ты все это прошел, уже будучи первым танцовщиком, ты можешь стать этуалью за роль, за исполнение какой-то роли. Но это дается при согласии директора балета и директора театра. А так, что ты привел мальчика или девочку со стороны и сделал этуалью, – это не в Парижской опере.
Это театр, где прописано все, там очень жесткие, жестокие правила, я уже про это говорил много раз, там даже репетиции даются с учетом мнения участвующих. Если ты этуаль и даже если ты танцуешь второстепенную роль, а главную роль танцует кто-то из сюжетов, то ты будешь решать: во сколько репетиция, в какой последовательности она пойдет и так далее. Потому что твое положение в театре гораздо выше. И там все так. В 42 года – до свидания, в 65 лет – до свидания. Нет такого, что половина труппы педагогов – это очень взрослые люди, которые вообще ничего не делают, постоянно болеют, а потом только интригами занимаются.
Да, такие, как Семенова, Уланова, Фадеечев – они одни в мире и их повторить нельзя. То же самое, что было и в Мариинке: Кургапкина и Моисеева – заменить нельзя, нет других. Кекишева – одна такая.
Потому в Парижской опере эта ситуация с Нуреевым была такой. Он сказал, что хочет, чтобы этот юноша… а те сказали – нет и сели на пол (забастовка), как принято во Франции. Нуреев написал заявление об уходе и ему его подписали.
